среда, 22 декабря 2010 г.

Забытый преобразователь природы

Все произошло исключительно под давлением сверху. Хотя, казалось бы, никого не удивишь в нашей стране тем, что имя какого-нибудь политического деятеля за неделю становится непечатаемым и непроизносимым. Но в том-то и дело, что этот человек был... садоводом. Впрочем, Ивана Владимировича Мичурина называли тогда Великим Преобразователем Природы. Полвека назад в предисловии к роскошному тому его "Избранного" писали: "Великий русский ученый известен как новатор в науке, смелый преобразователь природы, выдающийся продолжатель дела Дарвина". Серия "Жизнь замечательных людей" провозгласила международное значение его деятельности, а дачники 20-30 лет назад повально именовали себя мичуринцами.
Ну и где теперь это имя? Исчезло, потерялось, испарилось.

Биографическая справка
Иван Владимирович Мичурин родился 27 (15) октября 1855 года в поместье отставного военного чиновника близ деревни Долгое Рязанской губернии. Гимназии не окончил, был конторщиком на железнодорожной станции, механиком-кустарем. В 1875 году арендовал плодовый сад и занялся селекцией. Он вывел более 300 новых сортов плодово-ягодных растений, особенно успешны были опыты по отдаленной гибридизации (скрещивание не родственных друг другу видов). В 1918-м Народный комиссариат земледелия РСФСР экспроприировал питомник Мичурина, назначив его заведующим. В 1928 году здесь была создана селекционно-генетическая станция, в 1934-м -- Центральная генетическая лаборатория. 7 июня 1935-го, на 80-м году жизни, Иван Владимирович умер.
"Творческая" справка
Умение увидеть в живой природе то, что скрыто от равнодушного наблюдателя, проявилось у Вани Мичурина с раннего детства. Трехлеткой он не на шутку смутил отца и мать (заядлых садоводов-овощеводов-цветоводов), пожелав принять участие в посеве семян. Ему отказали -- он забрался ручонкой в лукошко. Его оттеснили -- он стал бегать по грядкам -- и в итоге был побит. Поплакав, мальчонка притих, потом повеселел и со всех ног пустился к дому. А через минуту вернулся с... солонкой в руке и начал высевать соль на грядку. Родители с изумлением понаблюдали за едва видимой в глубокой борозде маленькой фигуркой и, испытав неловкость друг перед другом, кинулись к сыну с запоздалой лаской.
Зимой 1881 года начальник Козловского железнодорожного депо инженер Граунд предложил Мичурину оборудовать электрическое освещение на станции Козлов. Новшество только-только появилось в крупнейших городах России, но у Ивана был солидный опыт работы по механической части и, консультируемый Граундом, он блестяще выполнил задание.
-- Бросили бы вы, господин Мичурин, возиться со своим садом, -- сказал ему инженер. -- Вы же готовый первоклассный электротехник.
Но "электротехник" и слышать не хотел об измене садовому делу.
Годы нищеты
Начав в 20 лет селекцию плодовых растений, Иван не имел ни средств, ни имени, ни образования. Что ждало его на этом пути? Нужда, ошибки, неудачи? Заявления о "ненужности" его работ, о том, что эти опыты суть "чепуха", оскорбляли юношу, но отступать он не собирался. Женитьба в 1874 году на скромной, серьезной девушке сыграла в этом решающую роль. Сашенька была самоотверженным человеком и стала мужу верным другом, неизменным помощником и опорой в грядущих трудах и испытаниях. Родился первенец, Коля, через два года -- Машенька. Мичурин не щадил сил и здоровья, брался за любую работу, но единственный выход виделся в экономии. Отец семейства строжайшим образом учитывает все расходы до копейки, удерживая себя от "необдуманных трат". Вот полная трагизма запись из дневника: "В течение пяти лет нечего и думать о приобретении земли или расширении участка. Расходы сократить до крайних пределов!" Он довольствуется черным хлебом (и то не вволю, а по полтора-два фунта на день) да чаем, чаще всего пустым...
Надо было рваться к цели изо всех день за днем подтачиваемых сил далеко не крепкого организма, чувствовать молчаливые жалобы домашних и все-таки продолжать, стиснув зубы, идти по выбранному пути -- не на ощупь, не вслепую, а по научно разработанному маршруту, не совпадающему с проторенными дорожками.
Самый точный свидетель мичуринского подвижничества -- дочь Мария Ивановна -- пишет: "Свои мысли и чувства отец посвящал миру растений. Забывал об одежде, о пище, о нужде и безденежье семьи и все свои мизерные доходы вкладывал в выписку интересовавших его семян. Мать шла ему навстречу, также отказывая себе во всем необходимом. Бесконечная подноска воды, посадка растений, перекопка и рыхление гряд днем, письмо и чтение по ночам уносили силы отца. Он и сам понимал это: "Саня, приготовь-ка мне, пожалуйста, тюрю". Мать крошила черный хлеб, резала лук, наливала ложку подсолнечного масла и, разбавив водой или квасом, подавала ему".
Это не был подвиг ради подвига. Мичурин ел тюрю не во имя трагедийной славы, а во имя будущего изобилия садов родной страны.
Мифы и реальность
Почему-то считалось, что Мичурин был чуть ли не революционным активистом, этаким патриотом-большевиком. Нет, он никогда не состоял ни в какой партии. Уж вернее воспринимать его как чудака-садовода, человека не от мира сего, к политике абсолютно равнодушного.
Почему-то многие считают, что он был замкнутым и суровым человеком -- с вечной папиросой во рту и неизменной тростью в руке. Да, курил с двенадцати лет до самой смерти, с тростью ходил (по необходимости -- в молодости неудачно упал с дерева и повредил коленную чашечку), но мрачным нелюдимом не был. Он не избегал общения с людьми, желанными гостями у него были не только садоводы, а и старый знакомый инженер Граунд и рабочие Козловского депо, и часовщик. В его доме восхищали искусные работы по механической части: легкая портативная машинка для резки табака, компактный аппарат по выгонке розового масла, уникальные часы с сорокасуточным заводом собственной работы и до зеркального блеска отшлифованная зажигалка. Не зря до революции он содержал в городе часовую и оптическую мастерскую, исправлял велосипеды, швейные машинки, охотничьи ружья, телефонные и телеграфные аппараты... Вот и теперь в свободные зимние вечера он делал из карельской березы портсигары и ларцы для семян, отделывая их мастерской резьбой.
Как он выглядел? Выше среднего роста, худощавый, подвижный. Никогда, даже в тридцатиградусные морозы, не носил перчаток. Энергичное лицо обрамлено неизменной бородкой и усами. Глаза темно-карие, густой баритон. Музыкального слуха не имел, не пел, не играл ни на одном инструменте. Характер имел вспыльчивый, но был справедлив и незлопамятен. Любил хорошую шутку и остроумные анекдоты, заразительно смеялся. Под хорошее настроение рассказывал гостям случавшиеся с ним трагикомические истории.
Уже в зрелом возрасте Мичурин самостоятельно освоил акварель, и его рисунки поражали своим профессионализмом, а касавшиеся садоводческого дела были весьма точны. В садовом журнале работа отражалась любовно сделанными записями. К сожалению, записи от 1875 до 1886 года утрачены, зато последующие полвека зафиксированы с поразительной наблюдательностью. Поражает самокритичность Ивана Владимировича, откровенность, с которой он описывал не только успехи, но и неудачи.
Мичурин потрясал знакомых и исключительным талантом приручать животных и птиц.
Он с детства любил кормить воробьев -- утром и вечером, круглый год, невзирая на погоду. Под застрехами крыльца были устроены дощатые желоба для гнездования и зимовки бойких птиц. Широкая доска-кормушка, на которую Иван Владимирович высыпал струйкой зерна конопли и проса, всегда была полна воробьев. В каждом птичьем поколении он отмечал индивидуумы "жуликов", "забияк", "хамоватых" и "скромников", поощрял благородных и героических птиц, смело бросавшихся на врага и жертвовавших собой для сохранения других. В кармане всегда (за исключением "черных" лет) находился кусок белого хлеба (черный воробьи не берут), из которого ученый катал шарики, а воробьи, чирикая, садились ему на плечи, на шляпу, на руки.
Мичурин приручал даже лягушек, в его доме жила ручная галка, он разводил голубей, следя за наследственными признаками потомства. С чердака его дома на протяжении десятков лет слетали по-новому окрашенные птицы.
Апофеоз признания и закат
Мичурин был популярен и при жизни, и после смерти -- особенно в конце 40-х -- 50-е годы, когда почитание приняло форму подлинного культа. Его именем называли улицы, колхозы, научно-исследовательские и учебные институты, ему воздвигали памятники, о нем писали книги, ставили пьесы и снимали фильмы. Школьники учили не только его работы, но и сфальсифицированную биографию автора мичуринского учения. В обиход вошли "мичуринские яблоки", "мичуринские станции", "юные мичуринцы" и т.п. Преобразовательная селекция вошла в сознание людей девизом: "Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее -- наша задача". Мало кто знает, что у этой фразы есть продолжение: "Но к природе необходимо относиться уважительно и бережно и по возможности сохранять ее в первозданном виде". По непонятным причинам или "высшим соображениям" вторую часть тщательно скрывали от народа? Ведь если соединить обе половины, в корне изменится суть мичуринского изречения...
Теперь Мичурина не только не почитают как великого, гениального ученого -- о нем стараются вообще не вспоминать. Неужели же его работы полностью утратили практическое значение? Но ведь его до сих пор ценят на Западе, переводят его труды на многие европейские языки! Почему? Ответ неожиданно прост. Никакого гениального ученого и великого преобразователя природы Мичурина не было. Не было и "мичуринского учения", то есть учение-то было, но истинный творец его не Мичурин. Это был культ некоего искусственно созданного идола, испытавшего тяжкую нужду в годы царизма, терпевшего непризнание правительством его заслуг и таланта. О том, что после пяти лет полуголодной жизни Мичурин стал вполне благополучным хозяином, помалкивали. Как и о том, что в 1911 году достижения садовода были представлены на Всемирной выставке в Тулоне (Франция), что он получил медаль "За выдающиеся работы в сельском хозяйстве". А в СССР популярность Мичурина при жизни была, мягко говоря, не чрезмерной. Правда, издали в 1929 году собрание его трудов, дали ордена Трудового Красного Знамени и Ленина, за год до смерти присвоили звание заслуженного деятеля науки. И за 5 дней до смерти он стал академиком -- после того как его избрала своим почетным членом Чехословацкая Академия.
Интересно следить за нарастанием "ажиотажа": до 1948 года Мичурин характеризуется как выдающийся садовод, смелый экспериментатор, после -- как великий ученый и творец новой науки. Разумеется, никаким великим ученым садовод-самоучка не был и на роль создателя "новой науки" не претендовал. Так называемое мичуринское учение создал не он, а небезызвестный Трофим Денисович Лысенко, конечно, с одобрения могущественного покровителя, Сталина. Лысенко рад был бы надеть тогу "творца нового этапа биологической науки", да был он слишком мало известен. А биолог популярный и к тому же русский был позарез нужен. И выбор пал на Мичурина: во-первых, известен как создатель новых сортов плодовых растений (связь науки с жизнью весьма импонировала Сталину, и притом появлялась возможность расправиться с идейными врагами, обвинив их в идеалистическом подходе к науке); во-вторых, Мичурин был любителем, не имевшим специального образования, и Лысенко сосредоточился не на достижениях его, а на ошибках. Для широкой же общественности конкретика не требовалась -- важно было сотворить некоего чародея живой природы. "Мичуринское учение" Лысенко объявил основой советской биологии, оно же явилось основой его собственного продвижения и возвышения.
Но время шло. Учение, выглядевшее анахроничным уже на стадии его создания, в начале 60-х не могло восприниматься серьезно. Развивалась генетика, и на ее фоне учебники, утверждавшие, что если снегиря кормить овсом, в третьем поколении из яйца вылупится птенец овсянки, казались сборником анекдотов. И не "мичуринские" ли методы ведения сельского хозяйства привели к полному его развалу? Советским идеологам марксизма -- безапелляционным арбитрам в вопросах науки -- пришлось скрепя сердце принять дарвиновскую эволюцию и менделевскую генетику, как раньше кибернетику, теорию относительности и прочие "буржуазно-идеалистические" направления. Лысенко сдал позиции, мичуринское учение признали ошибочным.
Краткое заключение
Но ведь сам Мичурин к "своему" учению никакого отношения не имел. Что же делать с ним? По справедливости следовало бы, сняв с него ореол "великого ученого, творца новой биологической науки", сохранить за ним звание действительно талантливого садовода и селекционера. Но для этого потребовалось бы признать, что "мичуринское учение" -- не заблуждение на пути к истине, а явная фальсификация. На такое признание у идеологов науки духа не хватило. Мичурин остался "без вины виноватым", "козлом отпущения", его имя решено было тихонько похоронить.
Уже в начале 60-х годов (после разоблачения Лысенко) количество печатных работ о Мичурине резко сократилось, в 70-х они не появлялись вовсе. На 50-летие со дня смерти Мичурина советские газеты и журналы не отреагировали никак -- будто и не было "великого преобразователя природы, основоположника нового этапа биологии".
Что же, давайте вспомним хотя бы в небольшой статье талантливого селекционера и честного человека -- Ивана Владимировича Мичурина.
Феликс КУИМОВ

0 коммент.:

Отправить комментарий