Кто на свете всех живее

Что нужно, чтобы считать какую-нибудь микробную мелочь живой?  Список "обязательных пунктов" включает набор генов, некую сложность их организации, способность размножаться и эволюционировать и т.п. Биолог Бернард Коженевски из Краковского университета полагает, что всего этого недостаточно. И невозможно, исходя из таких посылок, определить, "жив или мертв пациент". А посему Коженевски предложил свою универсальную формулу, которая раз и навсегда решает жизненный вопрос. В том числе в отношении и того странного еле живого, что рано или поздно отыщется во внеземных мирах, и тех кусочков белка, которые первыми обосновались на нашей планете.
В общем, можете считать себя живым, если вы — "сеть внутренних негативных связей, которые подчиняются внешнему позитивному воздействию".  Иными словами — если вы система, которая пытается регулировать сама себя, чтобы сохранять индивидуальность. Это "кибернетическое" определение жизни, как называет его ученый, подходит к любому представителю живого мира.
И особым образом оно подходит к рабочим муравьям. Муравьи, по Коженевски, мертвы: в воспроизводстве и, значит, сохранении собственной индивидуальности они полностью зависят от других. (Как, кощунственно замечает ученый, и люди, которые не могут иметь детей.) Однако колония таких муравьев — живая система, части которой работают на ее сохранение. С этой точки зрения муравей — это орган, вроде почки или сердца, принадлежащий большому живому организму.
А вот вирусы, раковые клетки и паразитические ДНК живы-живехоньки, потому что способны вырабатывать ферменты для своего воспроизводства. (Но прионы, например, мертвы). Вообще, считает Коженевски, жизнь на Земле началась с РНК, первых молекул, которые смогли воспроизвести себя сами.
Философ Марк Бедо из Орегона приветствует новую формулировку и считает, что вообще жизнь остается для нас тайной потому, что никто до сих пор не смог дать ей определение.