Шахматисты-скандалисты

Талант всегда сопутствует безумству!

Фишки Фишера.
Роберт Фишер родился 9 марта 1943 года в Чикаго. Отец его был математиком, мать -- медиком. (Как выяснилось впоследствии, оба были советскими агентами.) Шестилетнего мальчика научила играть в шахматы старшая сестра. А уже в 1957 году 13-летним подростком Роберт Фишер завоевал титул чемпиона США среди юниоров. В следующем году произошла сенсация: в 14 лет мальчик стал чемпионом США -- самым молодым за всю историю. 16-летним он бросил школу и стал профессиональным шахматистом.
Он вставал утром часов в одиннадцать. И постоянно всюду опаздывал. Во время турниров Фишер никогда не входил в зал спокойно, он всегда забегал туда дикой рысцой, и так же покидал соревнования. Сметал на ходу журналистов и любителей автографов. У него была фобия проигрышей, поэтому он редко соглашался участвовать в турнирах.

В 1972 году он должен был бороться за чемпионскую корону с тогдашним чемпионом мира Борисом Спасским. Поединок проходил в Рейкьявике, и Фишер начал с того, что опоздал на него на 9 дней -- все это время он торговался с организаторами о гонораре. Наконец сумма ему понравилась, и матч начался. В первой партии Бобби проиграл, и, уязвленный, на вторую явился с новыми запросами: то он просил притушить свет, то выключить кинокамеры, то заново запустить шахматные часы... Судья решил Фишеру партию не засчитывать. И вообще, за все нарушения капризного Бобби могли запросто изгнать с чемпионата, однако Борис Спасский согласился продолжать. (Наши спортивные чиновники в разгар "холодной войны" во что бы то ни стало хотели "повалить американца"). Но лучше бы он этого не делал. В третьей партии Фишер разделал десятого чемпиона под орех. И продолжил делать это в следующих партиях. Он стал одиннадцатым чемпионом мира и любимцем Америки. Которая через двадцать лет заклеймила его как идейного врага.
После победы над Спасским его пригласил на прием сам президент Америки. Фишер спросил: "А сколько мне за это заплатят?". Ему терпеливо объяснили, что нисколько, что вообще-то это честь. И ничтоже сумняшеся Фишер отказался от этой чести. Следующие три года он не играл в турнирах. А так как было много желающих с ним познакомиться или взять интервью, то он установил для таких специальный прайс-лист: за то, чтобы он вскрыл и прочитал адресованное ему письмо, требовалось заплатить 1000 долларов, за разговор по телефону -- $2500, за личную встречу -- $5000, а за интервью -- $25000. Жадные американцы бесновались и вертели пальцем у виска.
Еще в конце шестидесятых он стал членом апокалиптической "Всемирной Церкви Создателя", которая истово готовилась к наступлению конца света уже в 1976 году. Когда означенный год пришел, а конец так и не настал, Фишер с ругательствами покинул секту. "Эти алчные люди хотели навариться на мне, состоятельном шахматисте", -- жаловался он. Иудаисты всего мира взирали на него с отвращением -- еврей, он был отъявленным антисемитом и примыкал к любой экстравагантной церкви кроме своей, положенной ему по факту рождения.
Пощупать Фишера на прочность решился Анатолий Карпов, но бой за шахматную корону так и не состоялся. Бобби выдвинул к Международной шахматной федерации 179 претензий. Томимые желанием разорвать скандалиста, шахматные чиновники удовлетворили... 178 из них! Но Бобби продолжал кочевряжиться, вроде того: "Чего это я буду с ним играть, ведь 179-я претензия не удовлетворена!". Чемпионского сана Фишер был при всеобщем одобрении лишен. Так он стал единственным непобежденным чемпионом мира.
До начала девяностых он жил в Пасадене и не общался ни с журналистами, ни с фанатами. Здесь же, в Пасадене, в 1981 году Фишера ошибочно арестовали по подозрению в ограблении банка. Двое суток его душили, кидали раздетого догола в карцер, материли и унижали. В итоге чемпиону предъявили обвинение в порче тюремного имущества за то, что в карцере от холода он залез внутрь тюремного матраса. Плюс неподчинение офицерам полиции. Впаяли тысячу долларов штрафа и выпустили. Ошеломленный Бобби по выходе написал об этом случае книгу с названием "Я был замучен в тюрьме Пасадены".
В 1992 году Фишер принял участие в турнире, проходящем в Югославии. У американских властей при этом известии волосы натурально встали дыбом -- они только что приняли ряд санкций против опального государства, а тут Фишер нагло их нарушал! Более того, Бобби выиграл на этом турнире призовыми более 3,3 млн долларов и, разумеется, делиться с Америкой отнюдь не собирался. Тогда на родине его немедленно признали преступником и пригрозили, буде он вернется, упечь в тюрьму на десять лет и содрать штраф в размере 250 тысяч долларов. Услышав такое, шахматист принялся скитаться по миру.
Исландия приняла его в свои объятия, не убоявшись гнева Америки, в 2005 году. Именно тогда он стал ее гражданином. Больше никто не хотел принимать человека, который при известии о том, что рухнули башни-близнецы, сказал с видимым удовлетворением: "Так им, собакам, и надо!". Имея в виду, разумеется, американских империалистов. "Фишер поддерживает террористов!" -- с такими заголовками вышли американские издания в сентябре 2001 года.
Не прошло и месяца после смерти Фишера, как родственники начали драться за его наследство. Состояние шахматиста составляет около $2 миллионов. И претендуют на него жена-японка Мийоко Ватаи и близкий родственник Рассел Тарг со своими двумя сыновьями. А тут еще всплыла несовершеннолетняя дочка на Филиппинах, где он когда-то жил. Кстати, до поры до времени считалось, что Мийоко -- всего лишь его подруга, сам шахматист всегда ее так и рекомендовал. Но тут обнаружилось свидетельство о браке, выданное в Японии, и теперь японская вдова -- первый претендент. Похоронили Фишера 22 января 2008 года по католическим канонам в 50 км от Рейкьявика, где он когда-то стал чемпионом мира. Завещания не собиравшийся умирать шахматист не оставил.
Как Корчной Че Гевару прибил.
Шахматисты прошлого века были не от мира сего. И часто попадали в ситуации, которые иначе, как скандальными, не назовешь. Сейчас "настоящих буйных" мало, основным скандалистом, пожалуй, является Гарри Каспаров, который ударился в политику и которого часто видят на демонстрациях обороняющимся от омоновцев.
Но гений и чудачества все же неразрывно связаны, поэтому вспомним, какие они были, шахматные короли.
Александр Алехин.
Георгий Корсаков, одноклассник шахматиста Александра Алехина по поливановской гимназии в Москве, вспоминал: "Весь углубленный в свои шахматные дела, Алехин даже на уроках Закона Божия и французского языка -- когда все ученики, кроме сидящих в виде заслона на первых партах, предавались каким-нибудь приятным занятиям, вроде игры в шашки, домино и даже карты, -- один не отвлекался от своего шахматного труда. Он настолько исключался из окружающей его среды, что не всегда ясно сознавал, где он находится и какой идет урок. Бывало, вдруг начнет вставать из-за парты. Класс затихал и напряженно ждал, что будет дальше. Постояв немного с растерянным видом и покрутив свой рыжий чуб, Алехин вдруг издавал радостное "Ага!", быстро хватал ручку и записывал придуманный ход. Если преподаватель задавал ему вопрос, то он, услышав свою фамилию, быстро вскакивал и некоторое время стоял молча, обводя класс своими прищуренными, подслеповатыми глазами, искривив рот в болезненную гримасу, как бы стараясь понять, где он находится и что от него требуют. Всё это происходило не больше пары секунд, после чего лицо Алехина прояснялось, и на повторный вопрос учителя он отвечал быстро и без ошибки".
Рассказывали, что потом, в училище правоведения, Алехин мог при случае по рассеянности вместо треуголки -- установленного для правоведов головного убора -- надеть на голову какую-нибудь старую шляпу и даже картонный футляр и выйти так на улицу, за что и подвергался суровым выговорам со стороны начальства училища.
Михаил Таль
Жена Михаила Таля, Салли Ландау, писала: "Миша прекрасно понимал, что почем, но сам был человеком вне денег и вне политики. Он везде оставался бы самим собой, не от мира сего человеком... Однажды, еще в Риге, он сказал мне: "Саська, у меня с утра весь день болят ноги, и я не пойму, в чем дело". Я взглянула на его ноги и расхохоталась. Он был обут в два разных ботинка. Оба -- с правой ноги... Я думаю, что и в Монте-Карло он ходил бы в стоптанных туфлях". И дальше: "Когда мы жили в Риге и наслаждались обрушившимся на нас счастьем, он нередко позволял себе весьма эпатажные выходки. Шел, допустим, турнир. На сцене игрались партии. В зале тишина. И вдруг он замечал меня... Мгновенно перескакивал за ограждение, бежал ко мне и начинал при всех целовать. Мишину маму его озорство приводило в ужас. "Что вы себе позволяете на людях?!" -- изумлялась она. А Миша говорил: "Мурочка! На людях неудобно целовать чужую жену, а свою -- очень даже удобно! Пусть все видят и завидуют!"
Виктор Корчной.
"Когда Корчной играет в шахматы, -- рассказывал гроссмейстер Таль, -- он забывает обо всем. Перед сеансом одновременной игры в Гаване Виктора попросили: "С тобой будет играть Че Гевара. Игрок он довольно слабый, но шахматы любит страстно. Он был бы счастлив, если бы ему удалось добиться ничьей...". Корчной понимающе кивнул. Через несколько часов возвращается в гостиницу. "И?.." -- "Я прибил их всех, всех без исключения!" -- "Ну, а Че Гевара?" -- "Прибил и Че Гевару -- понятия не имеет о каталонском начале!"
И еще один эпизод, пересказанный Талем. "Я помогал Виктору на чемпионате Советского Союза 1970 года в Риге. Январь тогда выдался морозный, и в здании, где проходил турнир, лопнули канализационные трубы. Сначала это почувствовали зрители и начали потихоньку покидать турнирный зал. А вскоре главный судья вынужден был объявить временный перерыв; и участники, обмениваясь шутками, стали спускаться со сцены. Одинокая фигура Корчного осталась за шахматным столиком. "В чем дело?" -- не отрываясь от шахматной доски, спросил он у судьи".
Борис Спасский.
В советское время было принято подписывать письма в защиту иностранных коммунистов. Одной из них была Анджела Дэвис -- неутомимая негритянка с огромной копной волос. Спасский отказался подписывать письмо в ее защиту. Случился скандал, от шахматиста потребовали объяснений. "Я им сказал, -- вспоминает Спасский, -- что чемпиону мира по шахматам не к лицу опускаться до коллективных писем в защиту какой-то тети, которую я знать не знаю и знать не желаю! А потом добавил: "Вы хотите, чтобы я вникал во все эти дела? Тогда мне надо подписывать письма и в защиту Андрея Сахарова!". И от него, как ни странно, отстали.
В 1992 году в Белграде Спасский играл с Фишером матч-реванш. Почему он согласился на него, объясняет так: "Там был серьезный призовой фонд, а у меня было плохо с деньгами. Когда получил призовые, купил восемь квартир своим родным и друзьям. Мне совсем неинтересно лежать в гробу с пачкой зеленых купюр!"
Удивительны его характеристики коллег-шахматистов. В одном интервью он как-то выдал: "Фишер и Каспаров очень разные шахматисты. Бобби все время идет вперед, но при этом не торопится, в отличие от Гарри, который всегда нагнетает обстановку. Последний ведет себя, как кабан: хрюкает во время игры, переживает, мучается. Но Каспаров замечательно играет, когда у него есть инициатива. Он -- охотник за скальпом вражеского короля".
Лиза НИКИТИНА